– Закрывай, – сказал я, протискиваясь между ним и раковиной.
Он смотрел на меня красными, слезливыми глазами.
– А сок зачем? – спрашивал он, закрывая дверь.
– Сейчас увидишь, вообще плохо?
– Блеванул, получше стало, надо умыться.
– Давай, а я пока все достану.
Я раскрыл пачку и аккуратно, боясь того, что гашиш может выпасть, начал сливать сок в унитаз. Опустошив пачку, я разорвал ее, сразу увидев две колбаски, завязанные в презервативы.
– Сигареты есть? – спросил я, смывая сок с презервативов.
– Есть, – полез он в карман.
– Прикуривай.
Гашиш кипел на угольке сигареты, тоненькой струйкой дыма попадая в наши легкие.
– Думаю по два крапаля будет нормально, – говорил я, наблюдая за тем, как Толян всасывал плотную струйку дыма.
– Даже дым не выходит, – сказал он, пытаясь выпустить из легких дым.
Мне стало ужасно смешно от его удивленного лица.
– Он уже окутал твое сознание, чувствуешь?
– Ничего не чувствую, – серьезно отвечал он.
– Недолго осталось, пошли, чаю много не пей и не ешь пока, а то загрузит тебя.
– Да че загрузит. Байда какая-то. Надо за пивком сходить, – сказал он, открывая дверь.
– Пойдем пока в купе, подруга тебя заждалась.
– Какая она мне подруга? Бля… Че я ей бухой наплел?
– Что бы ни наплел, все нормально. Все, заходи, – взялся я за ручку двери.
– Подожди, – остановил он меня. – Не знаю почему, но мне что-то стыдно идти туда.
– А ты говоришь, ничего не чувствуешь! Это дым! Очень помогает взглянуть на себя, как бы со стороны. Пошли, – сказал я и открыл дверь.
На недовольном лице Натальи шевельнулись помидоры.
– Вам только за смертью ходить. Чай уже остыл давным-давно.
– Мы и холодный выпьем, – улыбаясь ей, сказал я, сев напротив.
Толян будто боясь ее, сел на самый край Натальиной полки.
– Пейте чай, – сказала она нам, но подвинула стакан Толяну, смотрящему в пол.
– Спасибо, Наташ, – мельком взглянул он ей в глаза и взял стакан.
– Наталья, я не хочу, большое вам спасибо. Я бы лучше выпил кофе, наверное, пойду, схожу выпью чашку кофе, мне позвонить нужно, – сказал я вставая.
Толян молящим взглядом смотрел на меня.
– Может тебе пива пару бутылок зацепить? – спросил я.
– Можешь. Ты надолго?
– Не знаю, – ответил я, ожидая от него скрытого намека.
– Давай не долго, – прямо и серьезно просил он.
– Хорошо, – пообещал я, переместив взгляд на Наталью. – Вы не против, если я вас оставлю.
– Нет, ничего страшного, – улыбнулась она.
Я вышел из купе, чувствуя их взгляды спиной. Мне было ужасно любопытно, что происходит между ними сейчас, а особенно то, как Толян будет вести себя с ней наедине, окутанный дымом.
По дороге в вагон – ресторан я набрал смс Оксане. «Доброе утро, Любимая! Удачного дня. Твой».
Засовывая в карман мобильный, мои пальцы наткнулись на две колбаски гашиша, его специфический аромат резко ударил в нос. И как мне показалось, что если я войду в вагон – ресторан, его запах заполнит все вокруг. Я развернулся и быстро пошел в тамбур, по пути доставая бумажник, в котором должен был быть презерватив. Его там не оказалось, в тамбуре я еще раз тщательно перерыл бумажник – пусто.
Грохот колес больно бил по перепонкам, раздражая и без того воспаленное сознание. Ничего лучше мне не удалось придумать, как переложить его во внутренний карман кофты и спокойно идти в вагон—ресторан, и только я зажал гашиш в кулак, как позади меня резко открылась дверь, и чья-то тяжелая рука легла на мое плечо.
Сердце сжалось, как и моя правая рука с гашишем. Мелькнуло радостное лицо Оксаны, Сережи, вечно улыбающегося Юры, серьезного Оржака, Сереги Солнцева и почему-то печальное лицо матери. Все они промелькнули с такой скоростью, как когда то в раннем детстве…
Я практически не умел плавать. Я и еще два моих приятеля, само собой без спроса родителей, поехали купаться. Берег был безлюден, за исключением сидевших у костра трех взрослых мужчин и одной девушки. Мы быстро скинули шорты и майки и с радостным улюлюканьем бросились в воду. Основной забавой в воде был игра в «сифака», мы делали из водорослей подобие мяча, и галящий должен был попасть им в другого. Но была и еще одна более серьезная и опасная игра, точнее состязание. Суть которой заключалась в том, кто сможет заплыть дальше, без пенопласта в трусах и прочих подстраховок. Мне всегда удавалось избежать этого состязания, но не в этот раз. Признаться в том, что я не умею плавать, не хватало мужества, отказаться – значит быть слабаком.
Я плыл, сам не понимая того, как вода попадала в нос и глаза, я ничего не видел, только думал о том, чтобы заплыть как можно дальше. В какой-то момент я повернул голову и увидел вдалеке берег и своих приятелей, следящих за мной.
– Колян, плыви обратно, – дружно кричали они.
Как плыть обратно? Я не умею плавать, пронеслись мысли в голове. Ногами я пытался нащупать дно, но погрузившись в пугающую темноту, не смог почувствовать дна. Паника охватила меня. Что есть силы я хаотично бил руками воду, пытаясь приблизиться к берегу, но берег все так же был недосягаем. С головой я погрузился в воду, всплыл, наполнил легкие воздухом и, не прося помощи, абсолютно спокойно, не прилагая ни малейших усилий, чтобы всплыть, уходил в темную воду. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами, будто фильм на бешеной перемотке. Где-то вдалеке послышался глухой звук, и спустя несколько секунд сильные руки мужчины вытащили меня из воды. Уже на берегу я сказал ему короткое спасибо, он улыбнулся, ничего не ответив, ушел обратно к костру. Молча мы ехали домой и всю дорогу я думал об этом мужчине, спасшем мою жизнь. И сейчас, спустя столько лет, я повторяю в сотый раз СПАСИБО!