«Очаровашка»,
«Красотуля»,
«Вот это телочка».
Подобных комментариев сотни. Сотни пустых, ничего не содержащих комментариев, эти слова не содержат даже малейшей капли крови, писка души, только мертвая, густая сперма.
Шум опередил вошедших Юлю и Оксану.
– Будет вообще супер, – восторженно говорила Юля, – завтра они будут паром…
Они засмеялись.
– Коля, – улыбаясь, подошла ко мне Оксана, – мы сейчас смотрели не смонтированную съемку. Супер.
– Не сомневаюсь, под началом профессионалов, другого не могло быть.
– Все благодаря Юле, теперь и тут появиться один из крупнейших ритэйлеров России!
– Не разделяю твоего оптимизма, хоть убейте меня.
– Почему? – удивилась она.
– Долго придется говорить об этом, но если в двух словах. Я против того, что делает людей бездушными потребителями.
– Но другого быть не может, так устроена наша жизнь.
– На счет потребления да, но не все ее видят в том, что бы больше съесть, выпить, примерить, скопить.
– И я ее так не вижу.
– Рад слышать, но именно такого рода проекты, разжигают у людей глупое желание попробовать все. Быть, так сказать в центре, не отставать от других.
– А мне кажется, что такие торговые комплексы, помогают сократить время на поиски нужных вещей.
– Нет, они помогают заблудиться в ненужном, помогают вытеснить из нас поистине ценное, заполняя хламом, увлекая внимание на пустяки.
Юля сидела на том месте, где еще так недавно сидел «Носач», наблюдая за нами.
– Коля, – сказала она. – Время.
– В смысле? – не понял я. Оксана тоже взглянула на нее.
– В смысле, ваш моцион, – ответила она.
– Я готов!
– Я почти, – сказала Оксана, – заедим, я переоденусь, на таком каблуке, какие могут быть прогулки. Юля может быть, отчет подождет до завтра?
– Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, – подняв палец, она проговорила эту глупость.
– Тогда едем, – взглянув мне в глаза, сказала Оксана.
– Едем, – ответил я, вставая.
Ярко светило солнышко, воздух прогрелся не по-осеннему. Всё и даже природа, была на нашей стороне.
– Погода исключительная, – захлопнув дверь, сказал я.
– Да, как будто специально.
– Почему же как будто? Именно специально.
Ничего не ответив, она посмотрела на меня. Только сейчас мне удалось увидеть мелкие морщинки у ее сказочно красивых голубых глаз. Эти морщинки делали ее лицо еще больше красивым, маленький нос, тонкие губы, мелкие, ровные зубы. Все это в купе, делало ее неповторимой.
Мы ехали молча по городу, заполненному солнцем и суетливыми людьми.
– Коля, – нарушила она молчание, – может включить музыку, посмотри, там есть диски.
– Таак, – сказал я, рассматривая футляры, «АТВ», «Ани Лорак», «Максим», «Муммий Троль», – а где же Стас?
– Нету, – сухо ответила она.
– Ну, тогда «Мумик».
Салон наполнил голос Лагутенко, под качественные аккомпанементы.
«Пристегнись наверно крепче
Я свою прибавлю скорость
Нас с тобой, твой друг не увидит вместе,
Мы ляжем по разные стороны полос».
– Лагутенко – красавчик! – сказал я.
– Мне тоже он очень нравиться, особенно старые альбомы.
– Только услышал его голос, как в памяти всплыло столько событий под, или же с песнями «Муммий Троля», помню Новый Год с 98 на 99 и в эту Новогоднюю ночь, мы огромной толпой пели «Инопланетный гость», сильно тогда перепили, чуть в милицию нас не забрали.
– В те годы, – не отрывая глаз от дороги, говорила она, – я тоже слушала его, но сходила с ума по «Music instructor», я занималась в детстве гимнастикой, а тут вдруг break danse стал популярным, и мы с подругой пошли учиться. Мы даже выступали, -засмеялась она, – я, Светка и три парня, наш коллектив назывался «Break hand». Были популярны в городе.
– Мне бы очень хотелось посмотреть, как ты танцуешь.
– Коль, не смеши, я давно так не танцевала и не собираюсь, а вообще танцевать я люблю. От танго я схожу с ума, но сама нё умею, и партнера нет, в ДК у нас тут обучают. Видно не судьба, поэтому смотрю по телевизору.
– Я смогу быть твоим партнером, – серьезно сказал я. – Правда, я как и ты не умею и вообще танцевать я не люблю, но танго совсем другое дело.
– Не серьезно все это, – грустно сказала она.
– Вполне серьезно, – ответил я, впитывая грусть, исходившую от нее.
Показался ее дом с высокой кованой оградой.
– Приехали! – прогнав грусть, радостно говорила она. – Зайдешь? Я быстро.
– Зайду.
На пороге улыбаясь, нас встретила все та же рыжеволосая Мария Петровна. Быстро отчеканив об успехах Сережи в школе, о хорошем аппетите у него, сделала то, это.
Лицо этой стареющей женщины излучало здоровье, о котором мечтают, желают близкие, то самое – Крепкое сибирское.
– Коля, пройди, – скидывая куртку, говорила она, – Мария Петровна приготовит тебе кофе, пока я переоденусь.
– Да, конечно! – подхватила она, – проходите в гостиную, я быстро.
Оксана быстро поднялась наверх, откуда донеслись радостные возгласы Сережи. Я сел в большое кресло, ощущая уют и теплоту этого жилища. В этом доме все естественно, нет ничего кричащего, ничего такого, чтобы отделяло от других, в этом доме нет пантов, как и в тех, кто населяет его.
Сквозь резные перила я заметил шпионившего за мной Сережу.
– Привет, Серега! – сказал я. – Спускайся.
Он отпрянул от перил на секунду, опять приблизился, всматриваясь в меня. Встал с колен и решительно зашагал ко мне. Спускаясь, он не отрывал взгляда, смотрел мне в глаза. Я встал, протянул ему руку.