– Снимать вообще нельзя? – спросил я.
– Можно, когда мыться будешь, – так же смешно ответил старик.
Он поклонился нам, в ответ мы все трое поклонились ему, и он со скрипом исчез за дверью. Я держал зажатый в кулаке амулет.
– С чего это вдруг он подарил мне его? – пребывая в шоке, спросил я.
– Дал, значит он тебе нужен, – ответил Оржак, очевидно сам не до конца понимая действий отца.
– Короче, едем, – нервно сказал Юра, – вся эта чушь меня напрягает.
– Ладно, парни, – говорил Оржак, мыслями находясь далеко от нас, – Коля, если дал, носи. Он не из «Битвы экстрасенсов», мой отец, я знаю.
– Хорошо, – согласился я.
Юра повернул ключ зажигания.
– Ты знаешь, – зло говорил он, – меня эти все шаманы, колдуны и прочие, страшно как напрягают. Чувствую себя рыбой кляксой.
– Почему?
– Наверное потому, что я этого не понимаю, сколько раз я встречался с ним и никогда не могу прочесть на его лице, взгляде, ну хоть что-то. Тупое добродушие.
– Может не тупое? – спрашивал я, одновременно набирая смс Оксане. – Просто добродушие, с чего ему питать к тебе что-то другое? Как мне показалось он не злобный Урфин Джюс.
– Может быть…. Но мне очень много людей говорили, что он опаснейший из всех тех, кто находиться в Туве. Один тип мне рассказал, он, кстати, работает от нас не далеко, что жена его обратилась к нему и, теперь, у него ни на кого кроме жены не стоит.
– Херня все это! – засмеялся я. – Как мне кажется, все это самовнушение, кто-то из знакомых или же сама его супруга сказала ему о таком заговоре, порче, а он уже сам накрутил, вот и не стоит. Но, а если даже и так, то я за! Я против любого проявления ****ства в отношениях.
– В смысле? – не понимал он.
– В том смысле, что если их отношения исключают измену. И он, и она как бы против этого, а в действительности трахаются где-то и с кем-то на стороне. Это ****ство.
– По-твоему выходит практически все живут ****ством, так?
– Далеко не все. Многие живут честно, и я ничего не нахожу в том, что кто-то может без боли для чувства собственности делить с кем-то мужей, жен.
– Но, а ты?
– А что я? Почему нет? Если и ей и мне покажется, что необходимо освежить или разнообразить интимную жизнь, что в этом такого?
– Ну, не знаю… Я свою жену не представляю с кем то другим.
– Хорошо ведь! – говорил я, читая смс от Оксаны:
«Будешь подъезжать, позвони, я выйду встретить тебя. Все уже спят. Я приготовила тебе ванну».
– Я к таким отношениям не готов и вообще мне кажется это не нормальным, – делая громче радио, сказал он.
– Что мы знаем о норме? – вслух задал я вопрос, адресованный в большей степени себе.
Юра молчал. Мы ехали по практически пустым улицам города. Он засыпал, убаюкивая людей живущих в нем.
– Амулет впарил тебе, – резко входя в поворот, сказал он.
– Я если честно в шоке, не успел даже поблагодарить его.
– Все это неспроста…. Тут какой-то смысл, скрытый очень глубоко, с маху и не разберешься, что у него в голове, но неспроста, по-любому. Такие как он подарки не делают.
Меня рассмешил опасливый тон, которым говорил Юра.
– По-моему, ты преувеличиваешь и вообще Юр, может это действие гашиша сформировало такое опасливое отношение к нему.
– Колян, я уже давно не испытываю измены обкуренным, нет, я тебе говорю, он нереально мутный и ничего не делает спроста.
– Что предлагаешь? Выкинуть его?
– Нет, ты что! Носи, если он сказал. Просто я не понимаю, зачем он тебе его дал.
– И я тоже, лучший способ как-нибудь у него спросить об этом, – ответил я, видя в дали возвышающийся над другими домами зеленую крышу, манящего меня дома, где жила любимая женщина.
– Надо позвонить Оксане, – вслух сказал я, набирая ее номер.
– Аллёёё, – радостно сказала она.
– Я уже у твоего дома.
– Сейчас выйду.
– Давай.
– Даю, – смеялась она.
Юра остановил машину у ее дома.
– Ладно, Колян, до завтра, – сказал он, протягивая руку.
– До завтра!
Оставляя тоненькую струйку выхлопных газов, автомобиль под управлением Юры исчез вдали безлюдной улицы. Я смотрел ей вслед, сжимая в кулаке амулет подаренный странным, но вполне безобидным стариком.
– Коля, ну что ты стоишь? – донесся голос Оксаны, я обернулся навстречу ему, видя ее в дверях ограды, укутанную в шубу. – Холод такой! Пойдем.
– Пойдем, – ответил я, шагая к своей сбывшейся мечте.
Мы лежали в теплой ванне. Оксана обвила меня руками, опустив голову мне на плечо.
– Если бы ты, – мурлыкала она, – не держал меня за титички, я бы рухнула в ванну. Чувствовал, как у меня сердце стучало?
– Чувствовал и если бы я даже не держал тебя за титички, никуда бы ты не рухнула.
– Рухнула бы. Ты не представляешь, как мне было хорошо.
– Я тебе говорю, не рухнула! – улыбнулся я.
– Почему это?
– Висела бы на штыре.
– Коляяя, – засмеялась она, – штырь не выдержит моего веса.
– Напрасно ты так думаешь, с сегодняшнего дня он мне кажется как минимум ломом, сейчас он многофункционален. Он может служить тебе турником, можно даже стены им прошибать.
– Ну что ты городишь! – смеялась она. – Какие стены.
– Любые! Хочешь, вот эту продолблю?
– Нет, – сжимая обмякший член в руке, отвечала она, – не хочу, будем использовать его по прямому назначению. Ты знаешь, – вмиг став серьезной, продолжала она, – такое ощущение, что до тебя у меня не было никого.
– У меня тоже, Оксан, – поцеловав в ее крохотный носик, сказал я.
– И вообще мужчины у меня не было больше двух лет.